Уроки иностранного
текст: Сергей Таранфото: Вячеслав Никулин
30.10.2008
С детских лет мы помним сакраментальное: «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовётся» Порой от счастливо брошенного слова зависит целая судьба. Лингвистические обороты выносят человека в неведомые миры, если он способен к труду и испытаниям. Особенно ярко это проявляется в детстве, чему свидетельство предлагаемые вашему вниманию истории.
Француз
Дверь в класс отворилась. И мы увидели нашу учительницу и мальчика, которого она держала за руку. Мальчик был совершенно обыкновенным. Белобрысым. С серыми ясными глазами.
Одет в обычную школьную форму, какую носили все. На дворе стоял 1969 год. «Ребята, сказала учительница. Петя будет учиться с вами. Вы должны ему помочь научиться говорить по-русски». Мы обалдели.
Этого не могло быть вообще. Как можно не говорить по-русски? Это всё равно что не дышать. И мы дружно решили: однозначно придуривается.
Петьку посадили со мной. И я с него глаз не спускал, ожидая, что он что-нибудь скажет. Но Петя помалкивал. Воздух во 2-м «А» дрожал от вопросов. На перемене пацаны обступили Петьку. Тот не поднимал от парты глаз и всё краснел и потел.
Мы приступили к допросу. «Как тебя зовут?» начали юные следователи. «Петья Кустов», заученно отвечал мальчик. «У тебя рогатка есть?» на этот вопрос Кустов беспомощно обвёл нас глазами и брякнул что-то типа «Кес ке се, ке ву фер?» Нас прямо затрясло.
К концу дня мы узнали, что Петька говорит по-французски. Кличка Француз однозначно просилась Кустову на лоб. После школы родители Петьку забрали. А мы всё никак не могли объяснить себе, как русский мальчик не может говорить по-русски, но может по-французски.
В последующие дни Петьку удалось затащить на два дела. Первое игру в футбол. Выяснилось, что он довольно хорошо обводит. Второе лазание по деревьям за ранетками. И тут он оказался неплох.
При любом деле он что-то тараторил на своём картавом языке, и мы почему-то его понимали. Особая потеха у товарищей начиналась, когда его в глаза обзывали и материли. В ответ он добродушно улыбался и говорил что-то, начинающееся с «экскузе муа».
По-русски Петька заговорил так стремительно и естественно, что мы и не заметили этой перемены. Причём ругаться самыми последними словами ребята его научили за пару дней.
Чем больше Петька Кустов осваивал русский язык, тем больше мы узнавали о Французе удивительных вещей. «Наш Француз-то приехал из Африки!» говорили все.
Советский Союз строил в Гвинее гигантский металлургический комбинат. На ударную стройку в столичный город Конакри в срочном порядке отправляли отовсюду различных специалистов.
А Петькин отец был классным сварщиком плюс имел два десятка других специальностей. Его даже не уговаривали, а умоляли поехать.
Семья Кустовых увидела Атлантический океан, когда Петьке не исполнилось и двух лет. Никто тогда не знал, что его маму укусит то ли рыбка, то ли какое-то насекомое.
Но она заболела неслыханной у нас свирепой болезнью и вынуждена была скитаться по госпиталям африканского побережья. В силу неизвестных обстоятельств советскую гражданку возили на лечение даже во Францию как в бывшую метрополию.
А Петька оставался с отцом. Сначала были наняты специальные сиделки. В куче фотографий я увидел однажды виллу, газоны, заросшие неизвестными цветами. На пороге, в тени от пальм, стояли настоящие негритянки.
У одной на руках белый ребёнок. Разумеется, Петька. Отцу некогда было заниматься сыном. План существовал и подгонял даже в Гвинее. Советские товарищи ударно вкалывали сверх положенных часов.
Петька оказался в приюте. Позже, во время коротких встреч с родителями, он говорил уже только по-французски. Четыре с половиной года провёл Француз на африканском континенте.
И всё это время толком не мог находиться с мамой из-за заразных болезней, которые обрушивались на семью Кустовых. Многомесячные карантины, правила местных властей мешали воссоединению Петьки не только с родителями даже с соотечественниками.
Кустовы по возвращении из Гвинеи, по нашим меркам, утопали в роскоши. У них было всё заграничное. Даже «Волга» блистала экспортным исполнением.
Нас же интересовали не мебель, не утварь у них дома, а Петькины игры, доселе невиданные в наших краях. Красочные коробки с настольными играми стопками возвышались до потолка.
Нам не хватало времени просто полюбоваться на них, не то что наиграться. А Петька был ко всему этому равнодушен. Француз оставался загадкой для нас и в детстве, и в юности.
До сих пор не могу объяснить, куда испарился его французский язык. А ведь в школе мы завидовали ему. Нас заставляли учить немецкий, английский. Петька же мог легко говорить на таком красивом, таком изысканном языке.
Все прочили ему шикарную карьеру какой-нибудь МГИМО. Но Петька с трудом окончил восемь классов. По судьбе ему выпало узнать язык естественным путём, в языковой среде. Столь ценный дар он не приумножил и не сберёг.
После армии часто пил, в пьяном виде бормотал по-французски: «Резон, газон, кураж» Бессмыслица русско-французских слов за-трагивала в его душе светлую тайну.
Жизнь у Петьки сложилась самым заурядным образом, хотя он был хорошим товарищем и верным другом. Тина скучнейшего провинциализма затянула окно удивительных впечатлений детства.
А как должно было быть? Не нам судить. Большинство ребят из нашего класса учили впоследствии и французский из-за разных обстоятельств.
Першинский пёс
Всё мировое пространство для Пашки размещалось от остановки «Першино» до остановки «Завод «Теплоприбор». В одной точке он жил, в другой работал.
На стареньком тракторе отвозил стружку и прочие отходы производства на токарном участке, а к нам, электрикам, приходил в обеденный перерыв.
Мой напарник Василий угощал его всегда душистым чаем с земляникой. Пашка, огромного роста увалень, приходил «на землянику». Засаленный ватник, шапка с разлетевшимися ушами делали его похожим на потерянную охотничью собаку.
Его дразнили «першинским псом». Он не обижался. Смеялся над любой шуткой даже против себя. Было в нём столько радости, дикого счастья, не имеющего точного оформления.
Любил слушать любые истории. Слушал он так «вкусно», что рассказчики, глядя, как он внимает, распалялись. Говорили: «Пашка на вид тупой, а ему всё безумно интересно».
Вот тут и возник на горизонте эксперимент. Мы с Василием вздумали, как говорят сейчас, поприкалываться. Пашка всё хотел доказать, что он не тупой, лез на спор. И его взяли «на слабо» каждый день учить по 20 немецких слов. Почему немецких?
Так ясно же: полцеха немцы, в районе полно немцев-переселенцев, может, кто с войны, из пленных остался. Мы слышали о таких случаях. Металлургический район маленькая Германия. И все рабочие цеха в школе поголовно учили немецкий язык.
За бутылку водки договорились, что Пашка каждый день демонстрирует в цехе выученные слова. Но учить нужно целый месяц чтобы труднее было.
В каждый обеденный перерыв приезжал Пашка, бригада собиралась в раздевалке, и начиналась потеха. Проверяли по учебнику 5-го класса. Пашка слова путал, произносил неправильно, с трудом разбирая буквы.
Его поправляли вроде бы шутейно, но выходило правильно. Немцы даже спорили между собой, и каждый обещал привести бабушку, которая точно знает, как произносится то или иное слово. Спорили и на другие темы, но уже после рабочей смены.
Живость и веселье привнёс этот эксперимент в наши трудовые будни. Наконец настал последний день. Пашка выиграл свой «пузырь». Многие признали, что не смогли бы вот так, не пропуская ни дня, регулярно учить слова.
И тут же забыли об этом. Сложились по три рубля, организовали выпивку и закуску. После рабочей смены, как и полагается, посидели. Пашка, воодушевлённый своей победой в споре, вдруг предложил: «А на «литр» пойдёте, если в день я буду учить не 20, а 50 слов или хоть по 100?»
Народ так и закоченел от удивления. Новое пари приняли, поскольку вечер всем понравился. Завершался следующий месяц. Охотников проверять Пашкино домашнее задание становилось всё меньше азарт испарился. В Пашкиной победе уже мало кто сомневался.
А он учил как автомат. Ничем не обременённая память полностью перестроилась и глотала слова навечно. Пашка даже вошёл во вкус, учил в два раза больше, чем договаривались.
Память растягивалась, как резиновая, цепляла всё, чем наполнен окружающий Пашку мир. Это новое занятие вызывало в нём странные реакции. Если раньше после работы он мог выкушать с полсотни пельменей и для собственного удовольствия порубить дрова, то теперь им овладело смутное беспокойство.
Мы удивились, когда тупой Пашка по доброй воле записался в вечернюю школу. Ну не такой он человек! Зачем ему головная боль? Ведь всем доволен: зарплатой, трактором никаких хлопот.
Но Пашка начал хорошо учиться. До нас дошла весть, что в вечерней школе рабочей молодёжи он лучший. Немецкие слова Пашку манили, одурманивали, душили, просились наружу. А тут ещё шок.
На прилавке Союзпечати лежали доступные тогда газеты на иностранных языках: Neues Leben, Morning star, L`humanite. А Пашке всего-то и нужна была пачка «Беломора».
Неожиданно взгляд его упал на передовицу Neues Leben. Колонки слов на неизвестном языке неожиданно подмигнули ему и открылись Пашку потрясло то, что он понимает целые фразы.
Незнакомое слово между двумя знакомыми тут же становилось доступным. Новое увлечение захватило нашего «першинского пса». Теперь он регулярно покупал газету и решал её как кроссворд. До последнего слова.
Спустя кошмарное количество лет в жизненной суматохе я ехал в Москву поездом. Вышел в тамбур покурить и подумать под колёсный перестук.
Там, отвернувшись к окну, стоял морской офицер, капитан второго ранга и покуривал «Беломор». Через пять минут я собрался уйти к себе в купе. Но человек этот меня окликнул: «Одну минуту!» Я обернулся.
Что, не узнаёшь меня?
Я совершенно замешкался, чувствуя неловкость ситуации.
Разве мы знакомы?
На меня смотрели знакомые развесёлые глаза.
Пашка, это ты?
Ну слава богу, вспомнил. А я смотрю знакомый. Повеяло прошлым: «Теплоприбор», Василий, твой друг. Как вы вдвоём опыты ставили над «першинским псом».
Пашка, эким ты, братец, орлом, а не псом выглядишь!
Вот благодаря, можно сказать, вам учился. Закончил романо-германское отделение в Ленинградском университете. Теперь работаю в одной европейской стране военным атташе.
Он просил не говорить, в какой. А я весь вечер слушал его причудливые рассказы и не мог поверить в эту историю. Фантастический оборот иногда принимает судьба.
Остальные материалы читайте на сайте газеты «Вечерний Челябинск»
Tweet
24.08.2010 Им кричали «Фантастико!»
24.08.2010 Планета Железяка
16.08.2010 Даже кусочек половой тряпочки нужно носить с достоинством
16.08.2010 Привези мне аленький цветочек
16.08.2010 Пилочки и палочки
16.08.2010 10 дней учебы - и вы капитан
14.07.2010 Как выбрать свадебного фотографа?
14.07.2010 День в парке
09.07.2010 Танцы под открытым небом
02.07.2010 Больше влаги и ярких цветов
Все статьи раздела Обзор прессы >>