Челябинский сайт Aloepole.ru - новости, афиша, конкурсы, прогнозы, погода, бизнес, фото, челябинские форумы, курс валют, политика, знакомства, бесплатные билеты, отправка sms, смс, гороскоп, компьютерные игры, картинки, компании, фирмы.

в центре Челябинска

Добавить в избранное | Сделать стартовой
Открытия Тюбингена

Открытия Тюбингена

текст: Карина Гальт
фото: автора
23.01.2009

КартинкаИмена забавляют, предупреждают, пугают. Имена говорят. Слушать умеет ономастика наука об именах собственных. Из сочетания звуков она выделяет историю слова, смысл и множество сопутствующих деталей. Так, окончание «инген» в названии «Тюбинген» говорит немецкому специалисту по ономастике, что городок этот полторы тысячи лет назад основали алеманны. Наверное, южные германские племена любили суффикс «инген», и на карте земли Баден-Вюртемберг рассыпались «Ройтлингены», «Метцингены» и «Бёблингены».

Город-университет

Тюбинген среди них самый крупный. Это город-университет в 84 тысячи жителей, из которых 35 тысяч студенты. Поэтому в местной поговорке «В Тюбингене нет университета, Тюбинген и есть университет» больше правды, чем шутки.

Картинка

Я приехала сюда, чтобы подучить немецкий и, если получится, посидеть в библиотеке: на следующий год нужно было защищать диплом.

Местный университет старейший в Германии после Гейдельберга. Как в 1477 году, в год его основания графом Эберхардом Бородатым, здесь преподают классические медицину, юриспруденцию, философию, теологию, а летом открывают международную языковую школу.

Когда студенты разъезжаются по домам или работать в недалёком Штутгарте, комнаты в общежитиях занимают иностранцы. Они говорят на странных языках и носят подчас удивительные имена.

В последнее время часто звучат японские и русские (российские немцы, переселившись в Германию, понимают с удивлением, что языка не знают, и записываются на курсы). Встречаются итальянские и восточнославянские имена.

Тем удивительнее, что группа, куда я попала после теста по немецкому, оказалась достойной ономастического словаря. Языковой тест разделил несколько сотен студентов на две части: первая отправилась учить немецкий, вторая в классы политики, литературы, философии, экономики или права (преподавали на немецком).

Кроме литературы, мне не оставалось ничего. Философию я недолюбливала с первого курса. От политического, юридического и иного устройства ГерманииP решила отдохнуть (Германией занималась в своём университете дома), поэтому наутро после теста я сидела в классе по Вильгельмштрассе, 9.

Впереди был месяц с Георгом Зиммелем, Альфредом Дёблиным, Бертольдом Брехтом и другими немецкими авторами, которые в начале XX века задумались о перенасыщенности жизни в метрополии и создали «литературу большого города»: «Мамашу Кураж», «Берлин, Александерплатц» и другие.

В новом месте названия и имена запоминаешь острее, но путаешься. Я уже ждала, как начну запоминать новых знакомых: «Джон у окна», «Питер по правую руку», «Мэри слева». И зря.

Поставив стулья в кружок, мы сели в центре класса. Европейские университеты любят собирать студентов в круг ради чувства сопричастности.

Даниэлла, преподавательница литературы, назвалась и запретила обращаться к себе на «вы» (пожалуй, это было самое трудное: преподаватели старше лет на двадцать тридцать и все требовали «тыкать»).

А теперь пару слов о себе и, если знаете, расскажите о значении своего имени.

Сначала имена выделялись только оригинальностью владельцев. Анна-Мария из Будапешта улыбалась смущённо и рассказывала, как на досуге пишет иконы.

Хавьер, пузатый испанец в затёртых джинсах, булькал энергией, понимал немецкий отлично, но словарного запаса ему не хватало (дома он преподавал английский).

Пробелы в лексике он заменял красноречивыми жестами. Впрочем, общению это не мешало. Узнав, что я из Челябинска, он покивал:

Да-да, Уральские горы.

Наверное, у меня вытянулось лицо: немногие иностранцы, кого я встречала, знали об Урале. Но Хавьер решил сразить меня и спросил под конец, далеко ли от меня до Омска...

Моника... Не помню, чем занималась Моника, но она не говорила о политике, патриотизме и разрушала образ среднестатистического американца.

Вообще, все американцы в нашей группе (из двенадцати человек их оказалось пятеро) были незаурядны, знали как минимум немецкий в дополнение к родному, разбирались в книгах, опере, географии.

Некоторым снобизмом отличался только Натан (в переводе с древнееврейского «бог дал»). Ему нравилось смаковать, в каких странах он побывал и сколько знает языков.

Я со своими английским и немецким была сущим цыплёнком. Правда, двух языков мне хватает до сих пор, к тому же мой родной русский. По общему согласию он стоял на одном уровне с корейским и японским (была в группе Ким из Сеула и Наоми из Киото).

Ещё одна девушка из США, Кортни, замечательно понимала немецкий, но говорила так, что разобрать не могла даже преподавательница. В сильнейшем американском акценте (вам случалось на море катать в горсти мокрую гальку?) терялся всякий смысл.

Поэтому Кортни чаще молчала, писала что-то, а до занятий каждое утро читала с улыбкой Гарри Поттера. У неё правда был короткий вздёрнутый нос (по одной версии, имя «Кортни» происходит от норманнского прозвища «короткий нос»). Кортни чувствовала, что объясняется с трудом, поэтому ограничивалась коротким: «Привет!» и пропадала в книге.

«Книги с 1596 года»

КартинкаНаверное, только вышедший «Орден Феникса» она купила в «Озиандере». Эта сеть книжных магазинов разбросана по всему Тюбингену: в небольших с виду домах старого города прячутся книжные лабиринты.

Над дверью силуэтный портрет молодого человека (должно быть, это и есть Озиандер). Уткнув острый, как у Кортни, нос в книгу, он напоминает ненавязчиво: «Книги с 1596 года». В Тюбингене всё, что связано с традициями образования, очень старое.

Когда на узкой мостовой упираешься в дверь с такой вывеской, чувствуешь что-то от сказок братьев Гримм (или, если хотите, от Гарри Поттера с его книжным магазином «Флориш и Блоттс»). В Баден-Вюртемберге атмосфера сказки особенно тонкая.

Такими мы знаем волшебные городки по старым книжкам: с красной черепицей, булыжными мостовыми, схваченными узкими улицами, со струями фонтанчиков на внезапно открывшихся площадях. В переулках здесь играют музыканты целые оркестры со скрипками, альтами и виолончелями, кое-кто во фраках (это с утра!).

КартинкаВыше, в сторону замка Хоэнтюбинген, журчал фонтан Нептуна, а напротив хлопала дверь книжного магазина «Хэкенхауэр». Здесь работал девятнадцатилетний Герман Гессе, который решил «стать писателем или никем».

В то время (в 1895 1899 годах) в «Хэкенхауэре» была обширная подборка книг по теологии, юриспруденции и филологии (Гессе раскладывал, паковал и архивировал их по двенадцать часов в день).

Сегодня «Хэкенхауэр» торгует антикварными изданиями. Меня интересовала книга с кириллицей на обложке. «Народные русские сказки» Афанасьева.

Имя это известно большей частью фольклористам и этнографам. Между тем Александр Афанасьев сделал примерно то же, что братья Гримм: издал и прокомментировал первый сборник подлинных народных сказок. Кое-что собрал сам и у других фольклористов, двести сказок подарил Даль.

Кстати, именно в сказках сохранилось трепетное отношение к имени. Помните козла, который «сам и по воду ходил, сам и печку топил, деда с бабкой кормил»? Пошёл в лес и встретился с волком.

Первое, что услышал волк: «Ах ты, зверь ты, зверина, ты скажи своё имя! Ты не смерть ли моя? Ты не съешь ли меня?» Вот оно, основополагающее представление наших предков: знаешь имя знаешь, кто перед тобой.

О божественном и земном

В классе по Вильгельмштрассе, 9 между тем продолжалось знакомство.

Странное дело выбирая имя, родители не советуются больше с мудрецами и ведьмами. Но есть в сочетании звуков что-то от сознания, каким оно было во времена пещерных костров.

Имена тянут за собой гирлянду ассоциаций и смыслов. Так образуется «ономастическое пространство» все знакомые человеку имена, названия и представления о них.

Моё «ономастическое пространство» в Тюбингене переплелось с нависшим дипломом. Тема была связана с мифами, сказками и именами скандинавских богов, и я не удивилась, когда следующая девушка представилась:
Фрея.

Скандинавская Фрея богиня любви, плодородия и красоты. Фрея с курсов оказалась американкой с норвежскими корнями. Она писала исследование по филологии и после курсов собиралась заниматься в Тюбингене.

Библиотека там была прекрасная: обширная коллекция и полная свобода. Я выбралась туда между занятиями и экскурсиями. Через пару шагов стало ясно, почему европейские студенты пожимают плечами, когда объясняешь, что такое «требование на книгу» и «очередь в читальном зале».

Картинка

Доступ к полкам был свободный: можно брать, переписывать, перепечатывать, ксерокопировать. Правда, цены на копии оказались такие, что я вернулась на следующий день с фотоаппаратом.

Это едва ли не самое сильное воспоминание о Тюбингене: сижу на полу в закутке между шкафами, фотографирую одну книгу, другую. Запретов на съёмку нигде не видно, но подозреваю, что немецкие студенты к тому времени просто не додумались фотографировать страницы или сидели тихо.

Совесть у меня была неспокойна, но я убедила себя, что таких изданий в Челябинске не найду (потом они и правда стали основой диплома), переписать не успею, а на ксерокопиях разорюсь.

...Просматривая значения имён в нашей странной группе, я удивляюсь, сколько «божественного» попало в один университетский класс. Натан, которого «бог дал», Фрея и, наконец, Иисус. Вернее, Исус Лопес.

Тоненький курчавый мулат из Нью-Йорка, он отчаянно смущался и объяснял своё имя латиноамериканскими корнями. До сих пор вспоминаю его с улыбкой. По моим подсчётам, Исус знал английский, немецкий, итальянский, испанский, португальский, пару слов по-русски.

А ещё Исус пел сильным чистым тенором оперные арии (итальянские в оригинале). Университет решил устроить вечер органной музыки и пения и договорился, чтобы местная церковь пустила нас к себе.

Под высокими готическими сводами в закатном полусвете голос Исуса должен был звучать как в небесных сферах. Но Исус хватал меня за руки и восклицал: «Ты понимаешь, ну как я с таким именем могу петь в церкви?!!»
Он спел и не было грома небесного.

Но это было потом, а в тот день на Вильгельмштрассе, 9 оставалось последнее знакомство. Итальянец, который пытался убедить нас в сложности латыни, готовил сюрприз:

Вы не представляете, какое у меня необычное имя. Большая редкость. Византийские корни. Меня зовут (тут он сделал паузу)
Эуджиниу!

Я едва не рассмеялась. После занятия отвела Эуджиниу в сторону:

Знаешь, в Италии гораздо больше Карин, чем в России, это точно. Но вот Жень у нас хватит на весь Апеннинский полуостров.

Остальные материалы читайте на сайте газеты «Вечерний Челябинск»





10 последних статей в разделе Обзор прессы

24.08.2010 Им кричали «Фантастико!»
24.08.2010 Планета Железяка
16.08.2010 Даже кусочек половой тряпочки нужно носить с достоинством
16.08.2010 Привези мне аленький цветочек
16.08.2010 Пилочки и палочки
16.08.2010 10 дней учебы - и вы капитан
14.07.2010 Как выбрать свадебного фотографа?
14.07.2010 День в парке
09.07.2010 Танцы под открытым небом
02.07.2010 Больше влаги и ярких цветов

Все статьи раздела Обзор прессы >>