Свобода слова от бездомных

текст: Нурия Фатыхова
13.05.2009

Улицы Берлина остаются в памяти серыми и одновременно яркими. Высокие окна и узкие двойные двери подъездов, желтые трамваи и темные арки железнодорожных мостов, обрывки афиш и бесконечные граффити за бесконечной сеткой строек с котлованами, где еще можно раскопать артефакты прошлого

Когда мой шумный вагон наземного метро режет потемки этого города, сотни незашторенных берлинских окон проносятся мимо, словно кадры из фильма. Я прижимаюсь сильнее к расцарапанному стеклу и пытаюсь за мгновение рассмотреть в освещенных комнатах чужие жизни. Издалека доносятся звуки гитары. Молодой человек, лет 25, в обычной куртке и джинсах, неловко шагает между сиденьями, но играет хорошо. Он доходит до конца вагона, снимает гитару и неожиданно, совсем не смущаясь, рассказывает свою историю. Суть ее сводиться к одному: уже 10 дней как он стал бездомным и решился переехать в Берлин.

Помню, как я оторопела от этого сообщения: как легко он рассказал! Как не похож был на привычный образ опустившегося хитроватого нищего, побирающегося на вокзалах! Но все звучало правдиво. Небритый, с гитарой и спортивной сумкой на плече, он стоял под немым мигающим телеэкраном вагона, освещенный желтыми лампами. Еще одна чужая жизнь, которая больше не прячется за окном

Прошедшей зимой в Берлине насчитали 10 000 бездомных. Целая деревня, немецкий городок! Но их так трудно разглядеть в суетливой толпе чудаковато, без признаков социального статуса одетых берлинцев. Выдают только привычные занятия: прошение милостыни, игра на музыкальных инструментах в вагонах или продажа так называемых уличных газет.

Последние поначалу казались мне чем-то абсурдным. Уличные газеты? Что это? Газеты, которые продают бомжи и бедняки. Зачем и для кого? Может, это благотворительная акция или попытка отрешенных от общества вернуться и иметь голос?

Эти вопросы возникали каждый раз, когда кто-то в метро и на вокзале повышал голос: «Купите новый номер!». Продавали «Motz» или «Strassenfeger». Иногда продавца останавливали и давали ему 1,20 евро, сразу же откладывая толстую газету на соседнее сиденье. Продавцы были старыми и молодыми, мужчинами и женщинами, скромными или навязчивыми

Сначала, сочувствуя, я купила «Motz» с броской передовицей в Крейцберге у пожилой шумной женщины, обходившей каждый столик молодежного бара. Газету не прочитала, забыла в баре на стоящем рядом стуле. А на следующий день в метро мне попался продавец «Strassenfeger».

Яркая обложка, формат бульварной газеты, 24 полосы! Перед глазами бегали слова: что-то о философии, детской тирании, профессии пекаря и «Белых ночах» Достоевского, календарь знаменательных дат и список мест бесплатного ночлега и питания. Что же это: газета бездомных для бездомных? Любопытство все-таки заставило покопаться в Интернете. Через несколько дней по электронной почте у меня уже была назначена встреча с редакцией этого таинственного издания.

По длинному проспекту Шонхаузералее (в переводеP «Аллея красивых домов») в восточном Берлине тихой змейкой ползет желтый трамвай. Мимо одиноких прохожих, мимо занявших первые этажи серых зданий дизайнерских студий, галерей, магазинов, пекарен Я ищу жилой дом 87, где, возможно, уже потягивают чай десяток незнакомцев, принадлежащих к иному социальному миру

В большом полуподвальном помещении с ярко разрисованными стенами собралось раза в три больше людей, чем я предполагала. Около 15 сидели вдоль длинного стола, обсуждая темы новых номеров газеты «Штрассенфегер». Другие с пластиковыми стаканчикамиP за маленькими столиками, как в кафе. Это были те самые продавцы газеты: бездомные или просто нищие, эмигранты с плохим немецким, наркоманы и инвалиды. Кто-то сидел с отрешенным взглядом, кто-то разговаривал между собой, а иные прислушивались к речам собравшихся возле большого стола, где говорили о «чувственности» как о теме следующего номера.

Не терпелось все это сфотографировать. Но при виде объектива картина менялась, собравшиеся явно начинали нервничать, прятали лица за газетами или низко опускали головы. Мне оставалось только наблюдать и прислушиваться.

Что же это такое, человеческая чувственность?P заводил дискуссию человек во главе стола.

Что-то от тактильных ощущений до внутренних переживаний,P доносился многоголосный ответ. Потом каждый пытался предложить тему для конкретных текстов и источники информации В этом обсуждении было что-то наивное, искреннее, чего, может быть, недостает летучкам в обычных газетных редакциях. А в итоге ведь выходит неплохая газета, подумалось мне.

Человек во главе стола был главным редакторомP Андреасом Дюликом. Этот 49-летний седой высокий мужчина в свое время работал спецкором гэдэровских изданий в Северной Корее. А потом решил заняться вот таким видом благотворительности.

Будь я редактором обычной газеты, делал бы гораздо меньше. А здесь на мне и концепция газеты, и поиск спонсоров, социальные проекты и просто индивидуальная помощь людям, оказавшимся за чертой бедности,P говорил Дюлик. И я видела в его глазах какую-то типично немецкую гордость за такую самоотдачу.

Андреас коротко рассказал мне 15-летнюю историю газеты, а также о тираже (от 20 до 22 тысяч экземпляров) и периодичности (два раза в месяц), авторах, темах, проблемах со спонсорами и что каждый продавец получает 80 центов от продажи одной газеты, а 40 идут на выпуск следующего номера. Что в этом и состоит вся концепцияP создать альтернативу попрошайничеству, дать возможность беднякам как-то реализовать себя творчески и стать менее зависимыми от социальных служб, бесконечных надзорных органов с их бюрократическими методами.

Это перспектива для людей без перспектив, для тех, чьи дни проходят в борьбе за жизнь,P добавлял Дюлик.

А на вопрос: «Кто эти люди, что разносят газету?» редактор просто ответил: «Не знаю».

Это принцип газетыP брать на работу продавцами всех желающих, не выспрашивая подробности их жизни. Продавцы должны только следовать правиламP не появляться пьяными на работе, продавать газету там, где не запрещено, не ругаться.

Они ведь так устали от вопросов! А мы просто стараемся быть по-настоящему демократичным и свободным изданием,P продолжал Дюлик.

Именно из-за того, что «Штрассенфлегер» не собирается отказываться от своих принципов, газета не получает никакой поддержки от города и благотворительных фондов. Номера до сих пор умудряются выпускать только за счет проданных газет и скудной рекламы, делая газету действительно независимой.

Андреас Дюлик несколько раз подчеркивал, что уличная газетаP это не газета для бомжей, а газета именно для всех (!), поэтому в ней можно прочесть информацию как о номинантах Берлинале, Сальвадоре Дали, моде, так и о качестве ночлежек, постановках берлинского театра бездомных «Крысы 07» и о том, как прожить на социальное пособие. Авторы «Штрассенфегера» в основном профессиональные журналисты, реализующие здесь свою социальную активность, но тексты пишут и те, у кого есть опыт жизни на улице.

Странным образом все, с кем мне тогда удалось поговорить в редакции, были родом из бывшего ГДР (даже юные 20-летние практикантки). Услышав северокорейскую историю Андреаса Дюлика, я подумала: сегодня положено ничего не знать об этой закрытой стране. А значит, и специалисты по культуре Северной Кореи не очень востребованы. В газете, существующей на границе социальных миров, собрались люди, каким-либо образом связанные с более несуществующей страной. Это признак чего-то такого, что все еще происходит в сегодняшней Германии Вспомнилось, что осенью будут праздновать двадцатилетие с момента падения берлинской стены Но, кажется, речь идет о той, бетонной. Другая же стена, социальная, все еще крепко стоит.

С подшивкой газеты в сумерках я возвращалась из редакции домой. Мой вагон вновь пролетал мимо цепочек освещенных берлинских окон, я рассматривала уставшие лица пассажиров, вслушивалась в вечерний город, в котором снова ищут ночлег те самые пугливые продавцы газеты с пластиковыми стаканчиками, увиденные мною в доме 87 на аллее красивых домов

Кстати

Уличная газета, распространяемая бездомными, впервые появились в Нью-Йорке в конце 1980-х годов. Состояла она из одного-единственного листка, растиражированного на ризографе. Авторами газеты были действительно люди без определенного места жительства. Вскоре идея «уличной газеты» заинтересовала церковные и благотворительные организации, которые стали финансировать выпуск таких газет в разных городах мира. Продавая газету, бездомный получает от 40 до 70 процентов от ее стоимости. Сегодня в мире насчитывается около 100 уличных газет, существует международная ассоциация уличной прессы.

Остальные материалы читайте на сайте газеты «Челябинский рабочий»

Tweet


10 последних статей в разделе Обзор прессы

24.08.2010 Им кричали «Фантастико!»
24.08.2010 Планета Железяка
16.08.2010 Даже кусочек половой тряпочки нужно носить с достоинством
16.08.2010 Привези мне аленький цветочек
16.08.2010 Пилочки и палочки
16.08.2010 10 дней учебы - и вы капитан
14.07.2010 Как выбрать свадебного фотографа?
14.07.2010 День в парке
09.07.2010 Танцы под открытым небом
02.07.2010 Больше влаги и ярких цветов

Все статьи раздела Обзор прессы >>