Экспедиция к Центру мира

текст: Айвар Валеев
07.09.2009

В конкуренции российских регионов за ресурсы Пермский край выглядит предпочтительнее благодаря способности производить идеи и находить смыслы

В последние годы о Перми стали говорить чаще. Здесь живет самый мощный современный русский писатель Алексей Иванов. Осенью на телеэкраны выйдет его и Леонида Парфенова фильм «Хребет России» об Урале. Местный губернатор Олег Чиркунов успешно общается с пермяками и миром через свой блог в Интернете. Директором вновь созданного в Перми Музея современного искусства является известный галерист Марат Гельман. Другой музей края называется «Пермь-36», бывшая зона для политзаключенных. Есть и действующая тюрьма «Белый лебедь» для пожизненных. А еще в Перми работает культуртрегерский фонд «Юрятин», несколько лет назад ставший лауреатом «Малого Букера». Этот фонд стал принимающей стороной весьма интригующего мероприятия журналистской экспедиции «Горнозаводская цивилизация в XXI веке: тупики и перспективы».

Постиндустриальный пейзаж

У нас много схожего. Это естественно, если вспомнить, что север Челябинской области был некогда частью огромного Пермского края. А объединял нас способ хозяйствования Pшахты и знаменитые железоделательные заводы. Сходство особенно заметно сейчас, в кризис. И тема экспедиции проекта, поддержанного АНО «Единство журналистики и культуры» актуально заострена. Что делать региону, который изначально был заточен на добывающую и металлургическую промышленность, теперь, когда заводы и шахты лежат на боку? Ждать, как большинство в России, пока цены на нефть вновь взлетят? Надеяться, что старые предприятия смогут конкурировать в резко изменившихся условиях мировой конъюнктуры? Или все же попытаться найти для себя иной путь, опираясь на культурный потенциал региона? А возможно, даже заново увидеть свою судьбу?

Мы проехали более 600 километров вдоль Луньевской ветки железной дороги, это ось горнозаводской цивилизации. Каждый населенный пункт на нашем пути возникал в свое время как придаток к заводу или шахте. Процесс этот начали еще Строгановы и Демидовы, затем были Всеволожские и Савва Морозов, потом советская индустриализация. В постиндустриальное общество мы только вступаем, и называется у нас это кризисом.

Пейзажи очень напоминают горнозаводскую часть Южного Урала. Так же изумительна природа. И такие же городки с поселками чумазые и дымные. Чусовой, Усьва, Всеволодо-Вильва. Большая часть здешних заводов и заводиков выглядит так же, как век назад. И если в «тучные годы» они находили себе местечко на рынке, то теперь техническая отсталость вывела их за скобки мировой экономики. На протяжении нашего пути мы не раз видели желтые реки. Мертвые шахты испускают «гной»: грунтовые воды вымывают на поверхность всякую гадость. Довольно тяжелое зрелище. Природа отдала человеку все, что могла. Но как-то все не впрок! Сейчас в Пермском крае качают нефть.

Фонд «Юрятин»

Вообще предшествующие «тучные годы» и фетиш «вертикали власти» отучили нас думать. Грянул кризис, и стал заметен дефицит идей.

Фонд «Юрятин» не занимается политикой. Его создали 15 лет назад пермские ученые-литературоведы во главе с профессором Владимиром Абашевым, изучающим творчество Бориса Пастернака. Название фонда топоним (или как говорит Абашев, «локус») из романа «Доктор Живаго». Юрятин это литературное название Перми. В Юрятин приехал из Москвы Юрий Живаго, здесь у них закрутилось с Ларой. Здешние ученые доказали, что Пастернак описывает в романе именно Пермь и окрестные места. Что послужило сначала поводом для известной филологической гордости, а позже переросло в чувство уважения к своему Месту.

«Культурная память», считает профессор Абашев, становится сегодня «культурным ресурсом». Мало того что имя Пастернака помогло сохранить, реставрировать и даже восстановить многие здания (а Пермь в последние годы тоже пережила строительный бум, бессмысленный и беспощадный). Идеи фонда «Юрятин» стали локомотивом в поисках пермяками своей идентичности. Традиционное краеведение собирало факты, фонд «Юрятин» находит смыслы.

Думая о себе, пермяки оказались в авангарде одного из доминирующих российских трендов: в последние годы идет мощная конкуренция регионов за ресурсы. Они самые разные: здесь и внимание федерального центра, и внешние инвестиции, и человеческий потенциал.

Всеволодо-Вильва и ее Пастернак

Пермь вытянулась вдоль Камы на сотню километров. Долгое приближение к Перми-Юрятину описано Борисом Пастернаком в «Докторе Живаго». Сам писатель прожил в Пермском крае, а точнее в поселке Всеволодо-Вильва (два часа езды от Перми на север), с января по июнь 1916 года.

Дом, в котором будущий нобелиат жил, принадлежал Борису Збарскому, управляющему химическим заводом Саввы Морозова. Завод работал до последнего времени, выпуская поролон и формалин. Сейчас стоит. Кстати, недавно его купили предприниматели из Челябинска. Пока они не знают точно, зачем.

Хотя Збарский всего на насколько лет старше Пастернака, а уже вполне состоявшийся мужчина: у него жена, должность, начавшаяся карьера выдающегося химика. Именно он придумал технологию получения хлороформа, столь нужного в 1916-м госпиталям. Он же впоследствии мумифицировал тело Ленина.

26-летний Пастернак во Всеволодо-Вильве ведет светские беседы со скучающей женой Збарского Фани, слегка влюбляется, пишет от этого хорошие стихи. Работает на синекурной должности заводского счетовода. Он мучим рефлексий: кто я поэт? музыкант? философ?

Короткий отрезок времени в литературной биографии Пастернака мог бы остаться в истории двумя-тремя строками. Но благодаря пристальному взгляду пермских литературоведов эти полгода 1916-го теперь досконально изученный период жизни писателя. Более того, один из важнейших, переломный. Именно в эти полгода Пастернак определился, кем ему быть в этой жизни. А тема Перми будет возникать в его творчестве постоянно, пока не сложится в главный роман.

Между прочим, во Всеволодо-Вильве до Пастернака побывал А.П. Чехов. Он гостил у Саввы Морозова. Успел открыть здесь начальную школу и ужаснуться условиям труда рабочих. Сейчас это трудно представить, но полугодовое пребывание Пастернака в Вильве могло просто забыться. И дом управляющего уже разобрали на дрова. Фонд «Юрятин» три года назад привез во Всеволодо-Вильву участников международной конференции по Пастернаку, среди гостей были мировые имена. Властям ничего не оставалось, как восстановить здание. Теперь это музей официальный «Дом Пастернака», внятный знак присутствия мировой культуры в депрессивном поселке.

Всем жителям российской провинции не хватает на самом деле ощущения значимости собственного Места. Нам всегда будто бы не достает аргументов, чтобы уважать свою землю. Фонд «Юрятин» это маленькая интеллектуальная фабрика, которая эти аргументы производит.

Губернатор Чиркунов и писатель Иванов

Олега Чиркунова часто упрекают за увлечение пиаром, склонностью к громким «проектам» вроде создания бренда «Пермская картошка» или организации в столице края Музея современного искусства, директором которого назначен небезызвестный галерист и политтехнолог Марат Гельман. Любой пиар питается культурным продуктом. Культурой в Пермском крае в ранге министра заведует Борис Мильграм, выписанный из Москвы театральный режиссер (он одновременно худрук местного драмтеатра и, говорят, одноклассник Чиркунова). Мы увидели министра на одной встрече. С окладистой бородой, в свитере театральный человек! Мильграм на встречу опоздал: губернатор отправил его в район Лысьвы, где сейчас ведутся какие-то археологические изыскания. Это заставило меня внутренне улыбнуться. А заодно вспомнить недавнюю передачу «Гордон-кихот», где в хвост и в гриву разбирали наш Аркаим.

Традиционная творческая интеллигенция Перми не любит министра. Местные газеты единодушны: Мильграм «переигрывает» и уже впадает в авантюры. Хотя логику в его культурной политике найти можно. И она совпадает с интенциями губернатора: вытащить Пермь из провинциальной трясины. Вопрос: как это делать?

В отданном Музею современного искусства здании старого Речного вокзала экспонируется некая нарезка из выставочных проектов ведущих московских галерей. Консервативную публику очень смущают работы, например, Авдея Тер-Агоняна, играющего с нецензурной лексикой, или Олега Кулика, челябинцам хорошо известного. Вопросы у местной интеллигенции вызывают и само «актуальное искусство», и то, сколько область тратит на него денег. В открытую полемику с Борисом Мильграмом и Маратом Гельманом включился недавно и писатель Алексей Иванов. А вот это уже серьезно.

Я представляю, что не нравится Иванову в концепции Чиркунова-Мильграма. В 60-е годы Никита Хрущев внедрял кукурузу в нашем сельском хозяйстве. Пермский губернатор сейчас хочет внедрить современную культуру примерно так же. Это и раздражает Иванова. Он написал книгу (она была у меня в книжной колонке) «Message : Чусовая» фактически готовая история-мифология Пермского края. И Владимир Абашев не сочиняет мифы, а по крупицам их собирает буквально под ногами это в полном смысле научная деятельность. Показательно, что для Перми именно филология, наука о словах, стала инструментом для добычи «обогащенной породы». По словам профессора Абашева, в Перми особенно нечего показывать, ее нужно рассказывать.

Имидж и наука

В большинстве российских регионов сегодня озабочены имиджем. Как подавать себя миру, через что? У нас вот нынче проводится конкурс, где всякий желающий может придумать «слоган, символ и песню о Челябинске». А в прошлом году группа энтузиастов решила изобразить самый большой в истории «майлик. На площади Революции собрали народ наподобие кимченировских «живых картин» и заказали фотографирование через спутник. Идея веселая, но «смайлище» символом нашего города не стал. Потому что не мог им стать в принципе.

Имиджи, придуманные или взятые напрокат, не откладываются в культурной памяти города. Опыт Перми и фонда «Юрятин» подсказывает иной путь. Он в поиске реальных самих себя. Инструментарий для любого поиска у человечества давно есть наука. Наукой занимаются профессор Абашев в Перми. У нас профессор Зданович, а теперь и мощная команда историков и археологов, собравшаяся при областном краеведческом музее.

Алексей Иванов в одной из дискуссий выразился так: «Надо разрабатывать культурную стратегию региона, исходя из общеуральского тренда. Он заключается в том, что власть в своем регионе выбирает определенную культурную зону, которая становится точкой самоидентификации региона. Ну, в Свердловской области, например, это горные генералы и Демидовы, в Югре это малые народы, ханты и манси, в Челябинской области национальные парки. Эти явления поддерживаются и финансируются прежде всего».

Итак, очевидно, что все у нас уже есть природа, история, наука. Нам бы еще Абашева. Владимир Васильевич, кстати, подспудно делает еще одно важное дело возвращает интеллигенции ее место в жизни общества: носителей смыслов. В день проведения «круглого стола» во Всеволодо-Вильве в «Доме Пастернака» вместе с нами проблемы обсуждали местные власти и серьезные такие дядьки из пермских предпринимателей. Как оказалось, это члены Всеволодо-Вильвенского землячества. Родившиеся здесь и «разбуженные» Абашевым, они приезжают сюда на своих джипах и мерсах за смыслом. Я давно не видел столь разных людей, сидевших вместе и думающих об одном. Не о деньгах.

Центр мира

Геннадий Зданович все время кого-то убеждает: «Благодаря Аркаиму земля заговорила, стала мощным источником информации». Правда состоит в том, что эта работа никому не нужна. Ни Гельману, ни Гордону, ни московским чиновникам «Единой России», ни американцам, ни инопланетянам. Она нужна только нам, людям, на этой земле живущим. Это не пафос, а вопрос о Центре мира, и его каждый для себя решает сам.

Корень большинства наших проблем состоит не в коррупции или, допустим, нежелании людей честно и упорно работать. И уж, конечно, не в «происках». Самая большая наша проблема в странной неспособности наших Мест копить результаты нашего труда: физического, умственного, душевного.

Если эта земля, как водится у олигархов, лишь «страна пребывания», где зарыта нефть или заводам позволено дымить и сливать отрыжку в реки и озера, то сколь ни борись с коррупцией и какие вертикали власти ни строй, проку не будет. Если для нас Центр мира Москва (куда многие мои ровесники уехали то ли за деньгами, то ли за тщеславием, то ли от себя самих) или Нью-Йорк (там, условно, печатают доллары), Челябинск, Пермь и многие другие города остаются случайными населенными пунктами, где «черт догадал меня родиться с душою и с талантом». Центр мира априори находится рядом с нами. Возможно, даже внутри нас. Это данность. Потому что все мы, выражаясь языком советского обществоведения, «субъективные идеалисты». Если ты живешь здесь, а твой

Центр мира находится в Москве или в Нью-Йорке, это противоестественно. Многие в России этого не понимают. Но кто-то уже пользуется «тайным знанием», например Рамзан Кадыров: для него Чечня абсолютный Центр мира.

Он, конечно, заблуждается. Потому что Центр мира у нас.

Остальные материалы читайте на сайте газеты «Челябинский рабочий»

Tweet


10 последних статей в разделе Обзор прессы

24.08.2010 Им кричали «Фантастико!»
24.08.2010 Планета Железяка
16.08.2010 Даже кусочек половой тряпочки нужно носить с достоинством
16.08.2010 Привези мне аленький цветочек
16.08.2010 Пилочки и палочки
16.08.2010 10 дней учебы - и вы капитан
14.07.2010 Как выбрать свадебного фотографа?
14.07.2010 День в парке
09.07.2010 Танцы под открытым небом
02.07.2010 Больше влаги и ярких цветов

Все статьи раздела Обзор прессы >>