И душа его взорвалась

текст: Светлана Журавлева
04.05.2007

Задержанный рейс

Марина сидела в Домодедово, нетерпеливо посматривая на часы. Скоро из Челябинска должен был прилететь ее муж Павел. Но тут объявили, что вылет самолета задерживается. Марина не очень расстроилась. Даже когда молодой человек, сидевший рядом в ожидании того же рейса, сообщил ей «потрясную» новость: в Челябинске, мол, объявили о теракте (он переговорил с кем-то из пассажиров по мобильнику). В ответ Марина равнодушно молвила: «Бывает». Павлу она начала звонить не потому, что очень волновалась, а чтобы узнать, встречать ли его в 21 час? Но муж на звонки не отвечал. Потом телефон начали просто отключать. «И я испугалась, признается Марина. Хотя и уговаривала себя, что Павел, наверное, потерял телефон или его просто украли». Собираясь в аэропорт, Марина на всякий случай записала телефон его коллеги аспиранта МГУ Алексея Г., с которым Павел улетел в Курган на окружную математическую олимпиаду. Номер пригодился. Алексей ответил сразу же, но то, что он сказал, повергло Марину в шок. «С Павлом что-то случилось, услышала она. Он сообщил, что самолет заминировали».P Дознаватель, которому Алексей передал трубку, ошеломила еще больше. Она объяснила, что по факту о заведомо ложном сообщении о терроризме возбуждают уголовное дело, что Павел оказал сопротивление во время задержания и травмировал двух сотрудников транспортной милиции, а сейчас находится в наркологической клинике. Марина не верила своим ушам.

Ее Павел никогда не был дебоширом. Он не умеет даже голоса повышать, не то что драться. К спиртному равнодушен, как, впрочем, и ко многому другому, что не относится к математике. Разве мог типичный «ботаник» совершить такое? «Тут что-то не так», решила Марина. И сразу же вспомнила, что последние три дня разговор по телефону с Павлом был очень напряженным. Он мало что говорил, но дал понять, что в Кургане плохая организация дела и возникли финансовые проблемы.

Официальная версия

Информация, появившаяся на сайте Генеральной прокуратуры, образец того, как можно человека уничтожить единым росчерком пера, назвав его злоумышленником, совершившим преступление в нетрезвом состоянии. Цитирую дословно: «Вчера в челябинском аэропорту Баландино около 13 часов местного времени перед вылетом самолета Ту-154 рейсом до Москвы один из его пассажиров сообщил о заложенной на борту бомбе.

Находившийся в нетрезвом состоянии пассажир злоумышленник, оказавшийся преподавателем Московского физико-технического института, был доставлен в дежурную часть милиции. Возбуждено уголовное дело по факту заведомо ложного сообщения о терроризме и сопротивления работникам милиции. Ход следствия взят на контроль управлением Генпрокуратуры РФ в УрФО».

Что мы можем подумать, прочитав такую заметку? Только то, что преподаватель МФТИ, грубо говоря, нажрался и в пьяном виде придумал хохму-небылицу о бомбе.

На самом деле Павел никакой не злоумышленник. И, как говорит доктор юридических наук профессор ЧелГУ Андрей Арямов (Москва попросила его подключиться к этому делу), когда провели экспертизу, у Павла в крови не было алкоголя. Это значит, что последние три дня он вообще не брал в рот спиртного. Если человек не пьян, но сообщает о бомбе на борту самолета, то как можно расценить его слова? Либо это правда, либо бред больного воображения. Поскольку бомбы не обнаружили, остался последний вариант. Согласиться с ним проще простого, потому что у Павла на самом деле случился нервный приступ. А что если не человек, а мир сошел с ума? К счастью, есть еще один свидетель описываемых событий, человек при ясной памяти и добром здравии это аспирант МГУ Алексей Г., который находился рядом с Павлом.

За олимпиаду «спасибо», а деньги потом

Все началось еще в Кургане. Правда, Алексей из Кургана уехал в Челябинск на три дня раньше, чем Павел, у которого помимо окружной всероссийской олимпиады в Кургане было еще одно дело: провести экзамены выездной квалификационной комиссии МФТИ. А у Алексея в Челябинске живут родители, которых он хотел навестить. Но еще до его отъезда у преподавателей из Москвы возник конфликт с местными чиновниками из-за оплаты работы жюри. Павел считал адекватной суммой за вклад каждого 3500 рублей. Чиновники не соглашались. Да и деньги из федерального бюджета, как говорили они, в Курган еще не пришли. Но Павел им не верил: в свои 27 лет он проводил окружную олимпиаду в четвертый раз и раньше с финансовой проблемой не встречался.

Самому Павлу и Алексею Г. сначала не хотели оплачивать даже командировочные и билеты. Предлагали написать доверенность на какого-то бухгалтера, который потом, якобы, перешлет деньги почтовым переводом, естественно, за счет получателей. Самое парадоксальное, по мнению Павла, было то, что по поводу олимпиады ни один человек не высказал никаких претензий. Все отмечали ее высокий уровень, хвалили москвичей, говорили «спасибо», но денег за работу не давали. Павлу было стыдно перед математиками Кургана, которых он привлек к работе, но не заплатил за нее. Ему и самому-то выдали деньги на двоих в последний день пребывания в Кургане, лишь бы отвязаться. Уезжал он оттуда с тяжелым чувством. Думал о том, что надо бы проверить, получат ли семь курганских математиков из жюри свою зарплату и через какое время. А еще ему было больно за своих коллег, которые смирились с мизерной оплатой своего труда. И даже не протестовали против ее несвоевременной выдачи.

В Челябинск он ехал электричкой. В тамбуре к нему пристала компания то ли китайцев, то ли вьетнамцев. Может быть, они просто пошутили по поводу его большой сумки, в которой Павел вез компьютер, документы на одаренных детей, которых должны были принять в МФТИ без дополнительных экзаменов, финансовые ведомости, деньги. Но Павел задергался. Он позвонил Алексею и попросил встретить его на вокзале вместе с сотрудниками милиции.

Алексей пришел к вагону с двумя стражами порядка. С точки зрения Павла, все выглядело как издевательство. Увидев человека с восточной внешностью, милиционер говорил ему: «Привет», жал руку и спрашивал у Павла: «Не этот? Ты его не узнал?» Обидчиков Павел не увидел. Сели с Алексеем в такси и поехали в аэропорт. Ясно было, что он нервничает, но Алексей не придал этому значения. Решил, что Павел просто переутомился: в Кургане у него был плотный график.

Перед посадкой в самолет какой-то мужчина, который никуда не летел, передал одному из детей чемоданчик. Павел это увидел, и его сознание не выдержало. В салоне самолета, прежде чем сесть в свое кресло, он подошел к стюардессе и негромко сказал: «Я нутром чувствую, что самолет может быть с бомбой». Через какое-то время к Павлу подошла стюардесса, что-то ему сказала, он поднялся и вышел из салона. Потом она попросила Алексея выйти для разговора с сотрудниками милиции, поскольку Павел сказал, что они летят вместе. Милиционеры предложили пройти в дежурную часть. Только тут Алексей увидел, что Павлу очень плохо. И стал просить, чтобы вызвали врача. Но милиционеры просьбы игнорировали, говоря о том, что пять минут простоя самолета стоят 500 тысяч рублей и что если сообщение о бомбе ложное, карьере приятелей пришел конец. В отделе милиции их развели по разным комнатам. Алексею не разрешили даже успокоить Павла. Когда он его увидел снова, картина ужаснула. Павел лежал ничком на полу. Руки за спиной были скованы наручниками, а через шею стянуты ремнем. Видно было, что ему больно. В больнице врачи обнаружат, что на Павле нет живого места. От шеи до пяток он был исполосован характерными следами побоев.

Сумасшедший дом

Говорят, что Павел вел себя неадекватно. А сотрудники милиции?P Если человек не пьян и не наркоман, в чем легко убедиться, так, значит, это не ваш клиент. И не сотрудникам милиции с ним разбираться. У человека в психически ненормальном состоянии понижен болевой порог. И на удар он отвечает ударом. Не мудрено, что худосочный «ботаник», не умеющий драться, травмировал двух тренированных мужиков. И теперь ему отвечать за это? Как объяснил Андрей Арямов, человек за совершенное даже в состоянии невменяемости несет материальную ответственность, то есть возмещает убытки в связи задержкой самолета (эту сумму оценили примерно в 100 тысяч рублей) и причинением вреда здоровью милиционеров.

Значит, если врач, обследуя человека с инфекцией, не соблюдает мер предосторожности и заражается от него, то виноват в этом сам больной? А может быть, причина все-таки в неосторожности доктора?

Разве это правильно, что человека наказывают за то, что он пытался предупредить об угрозе? Да, этот человек проявил излишнюю мнительность, но разве беспечность лучше? Теперь Павел даже если динамит увидит, то о нем не сообщит. Сам в самолет не сядет, убежит, но других не попытается спасти. Научили. История с Павлом характерна тем, что в ней ярко видно: человек зажат унижением со всех сторон. Он не может рассчитывать на достойную оплату за честный квалифицированный труд, не может защитить себя в электричке, не имеет права просто испугаться. Павел ведь даже не сказал, что в самолете бомба. Его слова: «Нутром чувствую, что она может быть».

А разве это нормально, когда у председателя предметного жюри после расчета трясутся руки?! Потому что его унизили, оценив его труд оскорбительной суммой. Разве можно считать за норму то, что с людьми обращаются, как с быдлом? Твое дело отработать, а как рассчитаться с тобой, мы еще подумаем. Человеческая душа протестует против оскорбления. У кого-то этот бунт выливается в агрессию, у кого-то в запои, а у Павла взорвалась душа.

Мир математиков тесен

Через день после случившегося в Челябинск прилетела Марина. Павла из наркологической клиники выпустили, потому что это не их пациент. Он снова адекватен, как и прежде, но с него взяли подписку о том, что он обязуется в течение двух месяцев являться по первому требованию следствия в назначенное место. Чтобы Павел смог это выполнить, челябинцы протянули ему руку помощи. Родители Андрея Бадзяна (нашего челябинского гения, а ныне студента МФТИ) поселили их с Мариной у себя в квартире. Директор физико-математического лицея 31 Александр Попов загрузил Павла работой, без которой он не может жить. Написал ходатайство в транспортную прокуратуру по поводу Павла министр образования и науки нашей области Владимир Садырин.

В Челябинск пришли бумаги из РАН, РАЕН, из Министерства образования и науки РФ. Там понимают ценность этого молодого ученого. Павел еще в школе стал победителем международной олимпиады. Сегодня он сам растит вундеркиндов, возит их на соревнования за рубеж. Он один из руководителей международного олимпиадного движения. Если бы он уехал за границу, у него не было бы ни финансовых, ни бытовых проблем. Но Павел остался в России. Живет в Долгопрудном в коммунальной квартире. Почему не уехал?

Здесь я занимаюсь большим и важным делом, говорит Павел. Поэтому невольно думаешь о его судьбе и своей ответственности за это дело. А еще о замечательных людях, моих коллегах, среди которых в основном энтузиасты.

Не изменит ли Павел своего решения в отношении России? Все будет зависеть от того, чем закончится его челябинский период. Пока в этом деле не поставили точку. Но очень хочется, чтобы ее поставили в нужном месте. Сейчас, когда к Павлу с Мариной пришла хорошая новость. Здесь, в Челябинске, они узнали, что у них появится ребенок. Первенец в их семье.

Остальные материалы читайте на сайте газеты «Челябинский рабочий»

Tweet


10 последних статей в разделе Общество

24.12.2010 Еда, напитки и зрелища
06.12.2010 Золотая вилка-2011: к старту готовы!
08.09.2010 Летние рестораны и террасы получили «Золотые вилки»
24.08.2010 Битва на шейкерах
04.08.2010 Большой еде большую воду!
20.07.2010 Россияне насолили огурцов
30.07.2008 Тёма Лебедев в Челябинске
03.07.2008 Уральские Мастера найдут выход из любой ситуации
17.04.2008 Страшные дни как бороться?
09.01.2008 5 железных признаков того, что вам врут

Все статьи раздела Общество >>